Ни привета, ни извинений. Он пешком поднимался по эскалатору, с каждой выплывающей из пазов ступенькой становясь все меньше и меньше. Дина мгновение смотрела ему в спину, чувствуя, как закипает в душе обида. Почему она вдруг разозлилась?
Встала на бегущую ступеньку, шагнула направо, пропуская идущих наверх. Что она не собирается делать, так это бежать. Хватит, на сегодня она набегалась.
Когда эскалатор поднял ее к выходу, Артура не было. На секунду Дина испугалась, что он ушел. Что двадцать минут ожидания и неласковый прием сделали свое черное дело.
— Дина!
Он стоял за стеклянными дверями, разводил руками, словно показывал — неужели так сложно догадаться, где я.
Дина поджала губы. Что с ней происходит? Она так ждала этого свидания! Они перепутали место встречи? Ерунда! Раздражение распустилось в ней неожиданным красным цветком злобы. Дина остановилась, прислушиваясь к своему забарабанившему сердцу.
— Что ты там застряла? — взгляд Артура был уверен и насмешлив. Он над ней смеялся?
Дина одернула на себе пальто, провела пальцами по узлу шарфа.
— Глупость какая-то, — она еще пыталась улыбаться. — Мы же договаривались в центре зала.
— Мне кажется, это не важно.
— Ну, конечно! — Она сунула руки в карманы.
«Успокойся! — приказала себе мысленно. — Ничего еще не случилось!»
— Куда мы пойдем?
Может, если чаще дышать, раздражение уляжется?
— Любое знакомство с этим городом начинается с его сердца, Красной площади. Осмотрим основные достопримечательности: Кремль, ГУМ, Собор Василия Блаженного, Лобное место, Спасскую башню.
На улице оказалось неожиданно холодно. Дина поежилась, переступая с ноги на ногу. Каблуки, брусчатка — прогулка будет не из легких.
— Может, куда-нибудь в другое место?
В лице его ничего не дрогнуло.
— Если продолжить патриотическую тему, то можно сходить к Вечному огню и памятнику Неизвестному солдату.
Очень романтично.
Наверное, выражение лица у Дины было не самым радостным.
— А новобрачным нравится, — как будто издеваясь, спокойно произнес Артур. — Каждую неделю туда букеты таскают.
— Тогда — на площадь, — сдалась Дина. — «ГУМ» лучше звучит, чем «Могила».
Она еще шутила, но чувствовала, как с каждым словом шутка обращается в едкий сарказм.
— В таком случае тебе понравится Лобное место! — хмыкнул Артур, предлагая ей руку, но Дина сделала вид, что не заметила его жеста. Так и топала, сунув кулаки в карманы.
Ровно до середины площади Дина держалась, пытаясь сохранить независимый вид. Но влажный скользкий булыжник под каблуками заставил ее опереться о предложенный локоть. Пошел снег. Черт! И почему они не отправились в кафе?
— А я люблю гулять, — словно отвечая на ее незаданный вопрос, заговорил Артур. — В этом городе гуляют только старички и мамаши с детьми. И то не по желанию, а по необходимости. Люди всегда идут к цели, перемещаются из точки А в точку Б. И никогда просто так не выходят на улицу.
— А мы тогда что делаем? — После тридцати минут волнения в душном метро, вспотевших ладошек ветер продуваемой насквозь площади пронзил Дину. — Может, выберем цель и сядем в кафе?
— Да, в кафе, — как-то легко согласился Артур, зародив в душе Дины быструю радость и тут же убив ее: — Это модно. Но я не люблю точки общепита. От того, что столовые мы стали называть ресторанами, лучше они не стали.
Он шел вперед уверенными широкими шагами, Дина за ним еле поспевала. Еще эти каблуки, постоянно проваливающиеся в ямки между камнями.
— Подожди!
Замерзшие пальцы выскользнули из холодной кожи куртки.
— Давай не будем бежать! И вообще — я устала. Пришлось так долго тебя ждать.
Взгляд его был довольным, словно именно этих слов ему и не хватало.
— Errare humanum est. Человеку свойственно ошибаться.
— Я не ошиблась! Мы договорились встретиться в центре зала! — И что она так привязалась к этой станции метро? Думать давно забыла. А тут словно кто на язык слова бросает.
Почему он так на нее смотрит? Что в ней ему не нравится? И еще этот уверенный насмешливый взгляд… Что он особенного увидел?
— Хорошо. В следующий раз принесу цветы. Это загладит мою вину?
— Не загладит!
Что она говорит? Зачем нужна эта глупая ссора?
Но внутри у Дины словно что-то взорвалось, и она уже не могла остановиться. Зазвонил телефон. На экране незнакомый номер.
— Алло! — крикнула она в трубку, отворачиваясь.
Это был Вадим. Напоминал, что она обещала сходить с ним на хоккей.
— Да, конечно, я пойду, — демонстративно громко ответила Дина, выслушала, где и когда все это произойдет. Победно повернулась.
— Я вижу, ты занята. — В Артуре ничего не изменилось. Он был все так же спокоен, уверен, и это вновь вызвало приступ глухого раздражения.
И тут она догадалась. Артур ее позвал не на свидание, а просто так, чтобы лишний раз убедиться в силе своего очарования. А может быть, все это произошло на спор. Он так быстро позвонил ей, и она тут же поверила… Вот дура-то!
— Есть немного, — через силу пробормотала она.
Порыв ветра заставил вздрогнуть. Правое плечо заныло. Вроде бы дома она сидит левым плечом к окну, как ей могло продуть правое?
— Ну, тогда иди, — легко предложил Артур. — А я буду грустить о тебе в одиночестве.
Он вдруг опустился на одно колено, быстро коснулся ее посиневших пальцев и прошептал:
— Знай, что какое-то время ты была моей Прекрасной Дамой.
А потом развернулся и пошел прочь, обратно к метро. Ни разу не обернулся.
Он уходил, а Дина смотрела ему в спину и чувствовала, как вместе с ним улетучивается ее раздражение. Она вдруг вспомнила, как он на нее смотрел, как ожили его глаза, когда они встретились в метро. Она даже сделала шаг следом за ним, но каблук, застрявший между булыжниками, чуть не уронил ее. Дина неловко взмахнула руками, чувствуя, как от резкого движения что-то заклинило в правом плече.
Как же так?
Артур еще был виден. Его коричневая куртка мелькала между шуб и пальто. Можно позвать! Он обрадуется, это будет еще одна его победа. Гадостей наговорит…
Дина сделала робкий шаг. Каблук съехал в ямку брусчатки. Странно, от восторга до отчаяния прошел всего какой-то час. А ведь они скоро встретятся. У Ташки. Она уже звала к себе на Новый год. Наверняка соберется та же компания — Маша, Оля и… Артур Артурович.
Слезы сами потекли из глаз. Дина подняла лицо, чтобы снег смешался с соленой влагой на щеках. Как обычно говорят? «Что ни делается, все к лучшему»? Что все предопределено? Но как же обидно… Разве боль может быть лучшим выбором?
